На самом деле с этой парой слов всё очень просто: выбирайте тот вариант, который больше нравится, ведь оба они соответствуют норме. В современных словарях вы легко найдёте и «калоши», и «галоши», причём даже в устойчивых выражениях используются оба слова: сесть в калошу = сесть в галошу.

Теперь о том, откуда взялись эти варианты. Историко-этимологический словарь П. Я. Черных полагает, что в русском языке сначала появилось слово «калоша» (с начальным «к»). В качестве примера приводятся слова А. С. Пушкина в одном из писем: «Да пришли мне калоши...». А вот «галоша» с начальной «г» появилась позже. Слово можно найти в словарях с середины XIX века.

Оба слова имеют западноевропейские корни: «галоша» пришла из французского языка (galoche), «калоша» – из немецкого (восходит к греческому kalopodion – деревянный башмак).

В общем, разными путями, но «калоши» и «галоши» пришли в русский язык и сохранились в нём до наших дней. В некоторых современных словарях вариант «калоша» отмечается как устаревший. Однако большинство нормативных изданий признаёт их равноправными.

Примеров подобной вариантности нормы (в данном случае орфографической) в русском языке не так уж мало. Среди наиболее распространённых:

Матрас и матрац – оба орфографических варианта абсолютно равнозначны и взаимозаменяемы, а разница в их написании объясняется происхождением: «матрац» заимствовано из немецкого языка, а «матрас» – из голландского.

Тоннель и туннель – равноправные варианты, тоже возникшие из‑за параллельного заимствования из разных языков.

Ноль и нуль – в большинстве случаев эти формы взаимозаменяемы, однако в сочетаниях терминологического характера предпочтение обычно отдаётся второй (нуль): температура равна нулю, десять градусов выше нуля. В устойчивых выражениях в силу традиции закрепился один из вариантов написания: ноль внимания, ноль без палочки, ноль-ноль, но начинать с нуля, быть на нуле.

Петербургский и петербуржский – варианты считаются равноправными так же, как оренбургский – оренбуржский, екатеринбургский – екатеринбуржский, таганрогский –таганрожский. Однако с первой частью «санкт-» правильным считается только вариант «санкт‑петербургский», без неё – возможны оба.

В современном русском языке есть и другие подобные пары слов:

Двусторонний – двухсторонний, шпаклёвка – шпатлёвка, наверно – наверное, обусловливать – обуславливать, достигнуть – достичь и другие. 

Наличие в языке вариантов  слова нередко негативно воспринимается людьми.

С этим явлением связано сразу несколько распространённых заблуждений:

• в литературном языке не должно быть двух правильных вариантов одного и того же слова, наличие вариантов – это «болезнь» языка;
• наличие вариантов в словарях свидетельствует только о том, что лингвисты не могут договориться между собой или сами не знают, как правильно;
• варианты в словарях – примета исключительно нашего времени, в изданиях прежних лет варианты не допускались.

Однако на самом деле вариантность – это не болезнь языка, а способ его развития. Наличие в языке вариантов обусловлено двумя важнейшими языковыми тенденциями. С одной стороны это стремление к изменению и обновлению (а любой живой язык со временем изменяется; неизменными остаются только мёртвые языки), с другой стороны – необходимость охранять старые устои. Это именно те две тенденции, о которых писал Корней Чуковский в книге «Живой как жизнь»: «Каждый живой язык, если он и вправду живой, вечно движется, вечно растёт. Но одновременно с этим в жизни языка чрезвычайно могущественна и другая тенденция прямо противоположного свойства, столь же важная, столь же полезная. Она заключается в упорном и решительном сопротивлении новшествам, в создании всевозможных плотин и барьеров, которые сильно препятствуют слишком быстрому и беспорядочному обновлению речи». Компромиссом между двумя этими противоположными тенденциями и является вариантность: она обеспечивает плавный переход от старой нормы к новой.

Например, слово «лыжня́». Все мы сегодня произносим его с ударением на последнем слоге. Однако в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля оно зафиксировано как «лы́жня». В «Толковом словаре русского языка» Д. Н. Ушакова (1935–1940 гг.) даны уже два варианта ударения: лы́жня и лыжня́. Сегодня единственно верным признаётся ударение на последнем слоге. Таким образом, наличие на определённом этапе развития языка двух вариантов слова обеспечило плавный переход от старой нормы лы́жня к новой норме лыжня́. И это естественно: слово не может в один миг изменить ударение, родовую принадлежность или написание, этот процесс неизбежно занимает годы, десятилетия или даже столетия, в течение которых в языке могут сосуществовать варианты.

Очевидно, что состояние равноправности вариантов – это своего рода середина пути от старой нормы к новой: прежний вариант ещё не ушёл из языка, ещё не стал устаревающим или устаревшим, а новый уже закрепился в языке и не воспринимается как нарушение нормы. Если варианты миновали эту стадию, они могут противопоставляться как актуальный – устаревший, например, старый вариант де́ньгами уступил место варианту деньга́ми, но пока ещё окончательно не вытеснен из языка.

Таким образом, наличие вариантов – непременный атрибут литературного языка, который постоянно меняется и в то же время стремится сохранить свои устои. По словам К. С. Горбачевича, «стадия варьирования и постепенная замена конкурирующих способов выражения обеспечивают менее ощутимый и не столь болезненный сдвиг нормы, в немалой степени способствуя существованию известного парадокса: язык изменяется, оставаясь самим собой».

Материал подготовила заведующая редакционно-издательским отделом О. В. Осипова