ИНТЕРЕСНОЕ В ПРЕССЕ. Уступать он не умел

115 лет назад, 18 июля 1909 года, в деревне Старые Громыки, что в Могилёвской губернии Российской империи (ныне Республика Беларусь) родился человек, которому предстояло провести на посту главы Министерства иностранных дел нашей страны 28 лет и 5 месяцев. Для людей старшего поколения не будет проблемой вычислить, кто это. В Советском Союзе Громыко мог быть только один – Андрей Андреевич. Министр иностранных дел СССР с 1957 по 1985 год.

Имя Андрея Андреевича Громыко стало для отечественной школы дипломатических работников своего рода синонимом «настоящего дипломата».

Человек, создавший современную школу отечественной дипломатии, за плечами никакой дипломатической школы не имел. Сельская семилетка, сельскохозяйственный техникум, следом – Белорусский институт народного хозяйства и аспирантура с переводом в Москву, где Громыко в 1936 году защитил кандидатскую диссертацию по сельскому хозяйству США и получил должность учёного секретаря Института экономики Академии наук СССР. А в 1939 году его назначили на должность заведующего отделом американских стран Наркомата иностранных дел СССР. Затем он стал советником полномочного представительства СССР в США, а в 1943-м сменил на посту посла Литвинова. Вот несколько значительных и ярких свидетельств незаурядности этой исторической личности.

Максим Максимович Литвинов, бывший посол в США, в ежегодных характеристиках сотрудников посольства давал Громыко убийственную характеристику: «К дипломатической службе не подходит». Однако жизнь очень скоро показала, что эта оценка была в корне неверной.
Уже в 1946-м, когда Громыко, принявший участие в составлении Устава ООН, стал постоянным представителем Союза в этой организации, американская пресса отмечала: «Искусный диалектик, специалист по ведению переговоров, необычайно вежлив, как будто специально готовил себя к тому, чтобы освободиться от человеческих слабостей». А год спустя журнал TIME писал: «Громыко делает свою работу на уровне умопомрачительной компетентности».
Когда Громыко появлялся на заседаниях ООН, выстраивалась очередь, чтобы пожать ему руку.
Вошла в поговорку жёсткость и неуступчивость Андрея Андреевича, который постоянно вёл самые сложные переговоры, отстаивая интересы нашей державы, подчас продвигался вперёд на миллиметр, но в большой политике мелочей не существует. При этом ко многим своим визави относился с уважением, а раздражения не демонстрировал.
Громыко считал, что итогом удачных переговоров может быть только подписание документа, который к чему-то обязывает партнёров.
Госсекретарь США Генри Киссинджер, считающийся одним из самых ловких дипломатов Запада, вынужден был признать, что до Громыко ему далеко: «Он разорвёт оппонента на части. Он похож на тяжёлый локомотив, который идёт в заданном направлении и, подминая под себя силой своей аргументации, упорно стремится достичь поставленной цели».
О том, какие цели Андрей Андреевич ставил перед собой, гадать не нужно. Главным своим успехом он считал незыблемость послевоенных границ в Европе и не раз говорил о том, что стоит только их тронуть, как в Европу придёт война. Вспоминал своих братьев, Алексея и Фёдора, павших на фронтах Великой Отечественной: «Не будем менять итоги войны. Если мы им уступим, то прокляты будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду переговоры, то, случается, слышу за спиной шёпот братьев: «Не уступи им, Андрей, не уступи, это не твоё, а наше!»

На пенсии он прожил только год. Успел написать два тома мемуаров «Памятное», в которых не выдал секретов и не бросил тень на политику своей страны – даже когда был с ней не согласен. И всё-таки там есть ценнейшие свидетельства и о войне, и об учреждении ООН, и о том, как готовилась разрядка. Запечатлелся там и характер Громыко – аналитика, человека, занимавшегося своим делом, которое знал и понимал досконально!