Великая Отечественная война тяжёлым катком прошлась по судьбам жителей нашей страны. Не щадила она и самых беззащитных – детей. Невозможно оценить и измерить подвиг учителей – тех, кто, несмотря на все тяготы и невзгоды того времени, старался делать всё, чтобы для детей это время не прошло впустую, чтобы они ходили в школу, получали необходимые знания.

Подлинно героической была жизнь учителей в оккупации. 15 сентября 1941 года начался учебный год в школе, созданной в катакомбах занятого нацистами села Кривая Балка Одесской области. К январю 1942 года 9 школ работало в штольнях осаждённого Севастополя, порой на глубине до 40 метров.

Учителя продолжали учить детей даже в концлагере. Известен подвиг учителя истории Николая Кюнга, встретившего войну в Брестской крепости. Попав в плен, он оказался в лагере смерти Бухенвальд. 

В Бухенвальде содержалось несколько тысяч детей. В основном те, кого вывезли из Советского Союза. Дети обязаны были трудиться наравне со взрослыми. Тех, кто уже не мог работать, сжигали в печах.

В лагере Николай стал участником Сопротивления. Когда члены подпольного антифашистского комитета предложили ему создать в лагере школу, он решил, что это шутка. Как такое возможно под носом у немцев? Но его спросили: «Ты видел, какой ужас застыл в глазах детей?» Это был железный аргумент.

«Весь смысл наших занятий был в том, чтобы попытаться отвлечь детей от страха, в котором они жили, помочь им поверить, что не вечно будет длиться каторга. Я обещал: придёт наша победа», – напишет потом Кюнг в своих мемуарах.

За восемь месяцев существования этой подпольной школы о ней так никто и не узнал. Дети оказались хорошими конспираторами. Не было случая, чтобы кто-нибудь из них, даже за кусок хлеба, донёс или ненароком проговорился о том, что в бараке идут уроки. 

Заключённые лагеря помогали подпольной школе кто чем мог. Рискуя жизнью, они выкрали на складах карандаши, бумагу. Нашли счёты, даже небольшую доску с мелом. Нашли несколько учебников на русском языке. А для уроков истории и географии – карту. Правда, карта была на немецком языке.

Вместе с учителем Никодимом Федосенко Николай Кюнг учил детей читать: «мама моет раму», «папа бьёт фашистов», «папа роет фашисту яму». Снаружи всегда караулил кто-нибудь из «своих», и как только появлялся охранник, учителя прерывали работу, дети прятали свои учебные принадлежности и делали вид, что играют. Школа проработала почти 8 месяцев, и эсэсовцы о ней так и не узнали.

11 апреля 1945 года лагерь освободили. Из детского барака вышли 914 детей – все, кто остался в живых. Своё обещание Николай Кюнг выполнил: дети Бухенвальда пошли в школы 1 сентября 1945 года – каждый на своей родине.

Смоленская область была оккупирована. Однажды разнеслась весть: фашисты задумали карательную операцию – угнать трудоспособных в Германию, а остальных сжечь вместе с домами. Летом 1942 года учительницу Матрёну Вольскую вызвали в штаб. Командир партизанского соединения Никифор Коляда по прозвищу Батя поставил задачу: в кратчайший срок собрать ребятишек из окрестных сёл и вывести их через линию фронта к железнодорожной станции Торопец. В помощники ей Батя определил ещё одну учительницу – Варвару Полякову, а также медсестру Екатерину Громову. До Торопца было 200 км!

Ранним утром 23 июля 1942 года дети стали собираться на сельской площади. «Как провести полторы тысячи детей? – размышляла Матрёна Исаевна. – Надо, чтобы все шли очень чётко, след в след, чтобы не было ни шума, ни плача».

Немцы узнали о том, что партизаны хотят вывести детей, и стали готовить засады. У партизан на разработку запасного варианта времени не было. Подумав, Вольская повернула детскую колонну туда, где гитлеровцы никогда бы не прошли – в буреломы, болота и минные поля…

Дети почти все были босыми, продукты быстро закончились. Шли днём, иногда и ночью. Во время привалов Матрёна проверяла путь – нет ли впереди немцев, не заложены ли мины. Она шла вперёд, пока дети отдыхали, возвращалась назад – и опять шла, уже с детьми. Если все прошли 200 километров, то Матрёна Исаевна – 600. 

Солнце палило нещадно, хотелось пить. Но водоёмы, попадающиеся на пути, были отравлены – гитлеровцы сбрасывали туда трупы. Иногда над колонной пролетали вражеские самолёты. Они сбрасывали либо бомбы, либо листовки, где было написано: «Дети ФЗУ, не прячьтесь в траву! Куда идёте, я и там вас найду! Не убегайте, детки, будут из вас котлетки…»

К концу пути все обессилели. Старшие мальчики подошли к Матрёне Исаевне со словами: «Мы не можем уже идти». Она ответила: «Ребята, посмотрите на нас. Мы вот с Екатериной Ивановной, с Варварой Сергеевной идём рядом с вами. Мы лучше вас едим? Нет. Мы едем на телеге? Нет. Мы идём той же самой дорогой. Мы тоже устали, но надо дойти». Парни встали, медленно пошли, а за ними пошли все остальные.

В Торопце к колонне Вольской присоединили ещё около тысячи детей. В ночь на 5 августа они загрузились в поезд. «Детская армия» Матрёны Вольской заняла 60 вагонов. Но и это ещё нельзя было назвать спасением. У детей начались кишечные заболевания, конъюнктивит, кровоточили дёсны и ноги. Матрёна Исаевна понимала: до Урала, как изначально планировали, они уже не доедут...

Были случаи, когда Матрёна Исаевна врывалась к начальнику железнодорожной станции с револьвером и требовала, чтобы состав пропустили немедленно. На каждой станции рассылала в разные города телеграммы, где было написано: «Примите детей Смоленщины!»

Мольбу Матрёны услышал город Горький. 14 августа 1942 года на перрон вокзала сегодняшнего Нижнего Новгорода сошли 3 225 детей.

На вокзале три женщины обнялись и разревелись навзрыд. Они это сделали! Они довели и довезли всех живыми!

Матрёна Вольская так и осталась в Нижегородской области и более 30 лет работала учительницей начальных классов в селе Смольки. О том, что в её жизни была операция «Дети», никогда не рассказывала. Некоторые дети, приехавшие с Матрёной, тоже остались в Нижегородской области. Они выросли, создали семьи и рассказали детям и внукам о том, кому обязаны жизнью.

Вот такие они, учителя нашей страны.

Материал подготовила на основе информации из открытых источников главный библиотекарь отдела социально-экономической литературы С. П. Колчина