«Граммофон для музыканта – бесценное приобретение, сделавшее его искусство вечным».

«Когда записываешься на грампластинку, появляется надежда достигнуть почти полного художественного совершенства. Если с первого, второго или третьего раза я не сыграю так хорошо, как хотелось бы, то могу повторно записывать, стирать запись и вновь записывать, пока, наконец, не буду доволен». С. Рахманинов

Композитор прошёл все этапы пути от воспроизводящего фортепиано (player piano) до усовершенствованной электрической записи на грампластинки вместе с американской индустрией звукозаписи. В первый же год приезда в Америку он подписал контракт с фирмой механических роялей Ampico (American Piano Company), прекрасно понимая, что звукозапись – не только способ сохранить свое искусство в веках, но и хорошая реклама для пианиста. Сотрудничество началось с удачного рекламного шага: 27 апреля 1919 года Рахманинов выступил на концерте, данном в пользу займа победы. Его исполнение знаменитой Прелюдии cis-moll было куплено фирмой Ampico за миллион долларов. Пожертвовавшая такую громадную сумму денег на заем победы фирма сделала хороший бизнес, рекламируя подобным образом своего артиста. Все американские газеты были полны описаний этого концерта и этого аукциона. Реклама и для артиста, и для фирмы была очень удачная.
 

Существует версия, что еще до эмиграции Рахманинов пробовал записывать свою игру на валики. Вероятно, он записал для некоей немецкой фирмы сольную версию своего Второго фортепианного концерта, но ни одна из копий не сохранилась.

Только в Америке деятельность Рахманинова по записи на валики приобрела значительные масштабы. С Ampico Рахманинов сотрудничал в течение десяти лет: с 1919-го по 1929-й. За это время он подготовил для фирмы 35 валиков. Бóльшую часть записанных произведений он впоследствии продублировал на грампластинки.

Помимо сотрудничества с фирмой воспроизводящих фортепиано Рахманинов в это же время начал записываться на пластинки. Первым его пригласил к сотрудничеству Т. Эдисон. Однако система записи музыки была в то время еще настолько несовершенна, что Рахманинов впоследствии, вспоминая об этих рекордах (так называл их на английский манер сам Рахманинов), скажет, что «звук фортепиано получился металлически звенящим. Рояль звучал в точности как русская балалайка».

Сотрудничество Рахманинова с Эдисоном оказалось недолгим: с 18 по 24 апреля 1919 года пианист сделал 8 записей, качество звучания которых не удовлетворило ни Рахманинова, ни Эдисона. Изобретатель пометил в своей записной книжке что «это звучание непривлекательно» и «что-то неправильно в этой записи». Однако все записи были изданы и принесли фирме немалый доход.

Сотрудничество с Victor Talking Machine оказалось гораздо более продолжительным, чем с Эдисоном. Согласно контракту, Рахманинов должен был в течение пяти лет сделать 25 записей, за который получал ежегодный аванс в $15.000, не считая процента с продаж («тантьемы», как называет это Рахманинов в письмах к Метнеру). В дальнейшем контракт многократно продлевался с увеличением причитавшегося Рахманинову процента.

Репертуар первых пластинок Viсtor во многом зависел от технических возможностей аппаратуры. До изобретения в 1948 году долгоиграющих пластинок время звучания было весьма ограничено. Выпускали пластинки двух размеров: двенадцатидюймовые (длительностью в четыре минуты с четвертью) и десятидюймовые (длительностью в три минуты десять секунд) . Это не позволяло записывать большие развернутые произведения.

Электрическая запись, появившаяся в 1925 году, позволила значительно улучшить качество звучания, а также упростила процесс записи. Появление в студии микрофона было поистине революционным. Он позволил адекватно записывать любые инструменты.

Необходимость безупречно чистого исполнения, точного соблюдения авторского текста предъявляла новые требования к артисту во время записи. Рахманинов, всегда предельно требовательный к себе, вполне соответствовал этим новым критериям. Он всегда делал много дублей, выбирая потом из них лучший.

Активное сотрудничество с американской индустрией звукозаписи в годы эмиграции, несомненно, оказалось выгодным для Рахманинова в самых разных отношениях. Записи служили рекламой Рахманинова как артиста (пианиста и дирижера), его концертов, а успех Рахманинова как пианиста способствовал хорошей продаже его пластинок. Благодаря записям происходило также знакомство публики с новыми сочинениями Рахманинова, что способствовало успеху премьеры.

В фонде нашей библиотеки имеется пластинка с записью исполнения С. Рахманиновым Прелюдии фа-диез минор А. Скрябина, сделанной с перфолент аппарата Ampico в 1929 году.

Информация подготовлена главным библиотекарем отдела литературы по искусству Л. В. Рыбаковой.