Картины великих мастеров и произведения поэтов бывают иногда необыкновенно созвучны. В рубрике «Поэтический вернисаж» мы постарались соединить поэзию и живопись и предлагаем вашему вниманию то, что из этого получилось.

Будучи ребёнком, Пауль Клее мечтал стать музыкантом, и уже в 11 лет играл на скрипке в оркестре Берна. Любовь к музыке осталась с ним на всю жизнь. Но повзрослев, он открыл для себя также привлекательность живописи и, не устояв перед её чарами, стал знаменитым художником и преподавателем в Баухаусе - самой революционной школе дизайна того времени. Живопись учителя представлялась студентам мистической, мудрой, и они называли его Буддой. Сам же он нередко искал вдохновение в творчестве детей, ведь только детям дано умение полностью растворяться в мире фантазии.

Искусство Клее заинтересовало поэта Арсения Тарковского. Он не раз вдохновлялся творчеством художников и считал, что поэты и живописцы берут «тюбики красок» из одного источника – окружающего человека мира. Но образы реального мира в произведениях Клее чудесным образом преображались до неузнаваемости. Он был уверен, что постигнув тайны бытия, художник, подобно Богу, может творить миры, где обитают сновидения и фантазии. В последние годы жизни Клее болел и почти не вставал с постели, но много работал, размышляя о началах добра и зла. Среди героев его произведений появились ангелы и монстры. Тарковский, решив написать стихотворение посвящённое Клее, воспользовался неточными и полуразрушенными рифмами, которые лучше других выразительных средств характеризовали, по его мнению, творчество мастера. Поэт не любил их, но решил взять из палитры художника его «тюбики красок», чтобы создать картину из слов, на которой предстала судьба художника: предчувствие приближения бездны и сияние вечности.

Информация подготовлена главным библиотекарем отдела литературы по искусству О. А. Сокольниковой.