НЕДЕЛЯ ДЕТСКОЙ КНИГИ. С.Я. МАРШАК и В.М. КОНАШЕВИЧ «ВОТ КАКОЙ РАССЕЯННЫЙ» (1930)

В фондах Национальной библиотеки им. Чавайна есть удивительные издания! Настоящие раритеты! В том числе – и книги для детей. Проводимая в библиотеке с 23-го марта по 2-е апреля «Неделя детской книги» – это хороший повод рассказать о некоторых из них.

Сегодня речь пойдёт о книге классика детской литературы С.Я. Маршака «ВОТ КАКОЙ РАССЕЯННЫЙ» с рисунками тоже классика детской книжной иллюстрации В.М. Конашевича. Мы расскажем о самом первом издании, случившемся в 1930 году.

Впрочем, бессмертного чудака, придуманного Маршаком, рисовали и другие замечательные художники-графики: Лебедев, Митурич, Каневский, Елисеев, Дмитрук... В своё время они визуально знакомили с этим забавным литературным героем наших родителей, потом – нас, потом – наших детей, а теперь – и наших внуков…

Таких иллюстративных версий от разных художников – неимоверно много. Потому что популярность стихотворения Маршака была и есть огромна! «Рассеянный» был переведён чуть ли не на все языки мира и выдержал (и уверены – ещё выдержит!) бесконечное количество изданий. И, если попытаться подсчитать, сколько художников по всему миру делали рисунки к стихотворению, то число получится астрономическое!

Тот же Конашевич, помимо рисунков 1930-го года, сотворил ещё несколько версий к «Рассеянному». Читатели, скорее всего, хорошо знают его иллюстрации, размещённые в издании 1953-го года. Это был уже третий по счету вариант. Именно в таком варианте книга переиздавалась практически ежегодно огромными тиражами. В фондах библиотеки, например, сохранилось переиздание 1969 года.

Но сегодня мы встречаемся с той книжкой, в которой чудаковатый рассеянный герой появился впервые.

Книга, оформленная Конашевичем в 1930 году, – это самая первая реакция художника на свеженаписанные стихи Маршака.

На первый взгляд может показаться, что иллюстрации Конашевича для этого издания не слишком серьёзные и даже несколько небрежные. И подкрашены они всего лишь в два условных тона… Тем не менее, у рисунков есть своя глубина, есть некая внутренняя значительность, не сразу, может быть, заметная. Зоркий же глаз, несомненно, увидит, что сделаны рисунки очень лёгким, подвижным и точным пером.

В эти иллюстрации стоит вглядеться!

Книжка сразу встречает читателя весёлым беспорядком. На обложке самого Рассеянного ещё нет, но его незримое присутствие ощутимо. Ведь это, конечно же, он разбросал и забыл здесь свои вещи: очки, книжку, валенок, стакан с блюдечком… А в стакане – остывший чай… А в чае – зубная щетка… А на стене – перевёрнутая вверх ногами картина, изображающая лошадь… Да и не он ли, не главный ли герой стихотворения, написал вот так, вкривь и вкось, совсем не по прямой линии заглавие книжки?!?

Откроем первую страницу – и увидим дом Рассеянного в разрезе. Он показан так, как его могли бы выстроить на театральной сцене – с условно развёрнутыми на зрителя дверьми и окнами. А на авансцене – кусочек мостовой с уличным фонарём. Это и есть декорация, на фоне которой скоро начнёт разворачиваться весёлый, фарсовый спектакль.

И, если продолжить аналогию с театральной декорацией, то можно сказать, что на этом первом развороте занавес уже поднят, но действие ещё не началось. Нам предоставлена возможность в подробностях разглядеть жилище главного героя. Лестница в три ступеньки ведёт с мостовой сразу в переднюю, а там – жуткий беспорядок: на вешалке вместо пальто висят шумовка и полотенце, сверху на полке вместо шляп гордо стоят ботинки, а шляпы, наоборот, ютятся под столом. На самом столе – валенки и стаканчик с очередной зубной щеткой. Но главное – самовар! Пузатый, он стоит в маленькой прихожей прямо на полу, загородив дверь. И, если кто-то войдёт, то, конечно же, об него споткнётся – и шуму будет много! Проснётся хозяин наверху… Вон он – спит в своей комнате. Ноги – на подушке... Один башмак – на комоде, другой – на стуле… Картина с лошадью, уже знакомая нам, по-прежнему висит вверх ногами…

Смешной, нелепый беспорядок. Этот беспорядок порожден привычкой жить наспех. Быт воспринимается героем как обуза, как досадная необходимость что-то есть, на чём-то спать, во что-то одеваться-обуваться… Поэтому и обстановка в доме такая безалаберная, торопливая, не слишком уютная.

Так будет и дальше, когда Рассеянный проснётся и начнёт нелепо и забавно действовать.

Современники утверждают, что прототипом собирательного образа Рассеянного послужил хорошо знакомый Маршаку и его друзьям профессор физики и химии И.А. Каблуков, который славился крайней непрактичностью и рассеянностью. Поначалу Маршак даже подумывал наделить своего персонажа похожей, тоже обувной, фамилией – Башмаков. Но в итоге герой остался просто «рассеянным с улицы Бассейной».

В стихотворении с весёлым юмором рассказывается о поездке этого рассеянного гражданина из Ленинграда в Москву.

Из-за своей несобранности он попадает в нелепые ситуации. Даже одеться нормально не может, а надевает на себя совершенно неподходящие вещи (сковороду вместо шапки…) У него не получается внятно поговорить с вагоновожатым. Он путает буфет и билетную кассу. В конце концов, он садится в отцепленный вагон и благополучно засыпает, полагая, что после всей утомительной суеты заслужил право отдохнуть. В вагоне, который никуда не едет, Рассеянный просидит двое суток, думая, что поезд везёт его в Москву.

Перевёртыши, нелепые ситуации всегда веселят маленьких читателей. Ведь у них уже есть некий жизненный опыт, и они прекрасно знают, что сковорода – не головной убор, что перчатки не надевают на ноги, что квас покупают в буфете, а билеты в кассе… И детям очень смешно, что взрослый человек этого не знает и всё путает…

Рефреном через стихотворение проходят слова: «Вот какой рассеянный с улицы Бассейной». И, хотя улицы Бассейной в Санкт-Петербурге уже давно нет (в 1918 году она была переименована в улицу поэта Н.А. Некрасова), – это выражение по-прежнему остаётся крылатым.

Мне кажется, что Рассеянный у Маршака и Конашевича получился не только смешным, но и очень трогательным. Он весьма далёк от житейских мелочей, погружён в свои, должно быть, очень важные дела и мысли, чуждые повседневным заботам. У него своя логика жизни. Непрактичная и, на взгляд обычных людей, – абсолютно «неправильная». Подчиняясь этой «неправильной» логике, все вещи сходят со своих мест, окружая Рассеянного весёлым и странным хороводом.

Так поэт и художник начинают остроумную игру с вещами – очень мАстерскую и в то же время детскую. Ведь вещь на месте, вещь прибранная – для детей скучна. А вот когда она сходит с места – тогда-то и начинается увлекательная, полная приключений «игровая» жизнь.

По творческому замыслу ребёнка все табуретки в доме надо перевернуть и поставить посреди комнаты – это будет «паровозик», на котором любимые игрушки отправятся в увлекательное путешествие. Покрывало надо сдёрнуть с кровати и накрыть им два (а лучше – четыре!) стула – получится отличный теремок, в который следует заползать на четвереньках. Собачий ошейник требуется срочно нацепить на игрушечного мишку, чтобы его дрессировать …

Конашевич прекрасно знает это свойство детской психологии, поэтому в его картинках так много остроумных находок, выдумок, забавных деталей. Это – и те детали, которые оговорены в стихах Маршака, и – целая куча тех, которые выдумал сам художник. Все эти вещественные подробности очень и очень интересно разглядывать.

Вот такие рисунки получились у Конашевича более 90 лет тому назад. Позже, как мы уже говорили, у художника будут и другие варианты иллюстраций к «Рассеянному», но эти, сделанные в 1930 году, являются самым первым впечатлением от стихов Маршака. Как видим, они не утратили своего обаяния и убедительности даже спустя многие десятилетия!