Отдел литературы по искусству приглашает ценителей и любителей прекрасного познакомиться с наиболее интересными изданиями из богатой книжной коллекции по разным видам искусства.

Варшавский, С. П. Подвиг Эрмитажа: Документальная повесть / Сергей Варшавский, Борис Рест. – Ленинград : Лениздат, 1985. – 174 с., ил.

В эти декабрьские дни отмечается 260 лет со дня основания Эрмитажа, являющегося первым российским художественным музеем. Летосчисление Эрмитажа (в пер. с французского – «уединённый уголок», «приют отшельника») принято вести с 1764 года, когда во время правления Екатерины II было приобретено множество коллекций в разных европейских странах. Современный Государственный Эрмитаж – это сложный музейный комплекс. Основная экспозиционная часть музея занимает 5 зданий, расположенных вдоль набережной реки Невы в центре Санкт-Петербурга, главным из которых принято считать Зимний дворец. За 260 лет своего существования Эрмитаж сформировал собрание, расположенное в 350 залах и насчитывающее более 3 миллионов экспонатов, представляющих Античность, Западную Европу, Ближний Восток, Россию и многие другие эпохи, страны и регионы.

В отделе литературы по искусству оформлена выставка «Эрмитаж», на которой представлены книги и альбомы, рассказывающие об истории создания Эрмитажа, его знаменитых коллекциях, о деятельности музея в наши дни. А также о том, как была спасена сокровищница мирового искусства в годы Великой Отечественной войны. Об этом повествует книга Сергея Варшавского и Бориса Реста «Подвиг Эрмитажа».

Историкам было известно, что Эрмитажу грозили не только авиация и дальнобойная артиллерия фашистов. Сокровища всемирно известного музея «интересовали» и самого Гитлера и его подручных, заблаговременно создавших команды дипломированных грабителей произведений искусства и культуры.

Академик Иосиф Абгарович Орбели, директор Государственного Эрмитажа, понимал, что начавшаяся война открывала новый период в истории музея, связанный в первую очередь с масштабной эвакуацией. Ещё в те годы, когда гитлеровские танки грохотали по европейским странам, в Эрмитаже детально продумывались все необходимые меры на тот случай, если Гитлер нападёт на СССР. Кубометры и тонны упаковочных материалов (ящики разных размеров и габаритов, бумага, тонны ваты и клеёнки) стали заполнять вместительные музейные склады. Это был неприкосновенный запас, благодаря которому спасение ценностей Эрмитажа прошло организованно и за максимально короткое время. Сжатым срокам, в течение которых удалось осуществить эвакуацию музея, не поверят впоследствии даже авторы специальных исторических монографий.

Работы велись круглосуточно. В Особой кладовой, где хранились золото скифов, античной Греции, ювелирные изделия, шесть суток шла работа по упаковке. Каждый предмет оборачивался в папиросную бумагу и вату. Экспонаты упаковывались в сундуки, набитые стружкой. Картины вынимались из рам и накатывались на валы, и только три великих произведения: мадонны Леонардо да Винчи («Мадонна Литта» и «Мадонна Бенуа») и «Мадонна Конестабиле» Рафаэля были упакованы вместе с рамами.

Первый эшелон специального назначения, в котором находилось полмиллиона лучших вещей Эрмитажа, был отправлен уже 6 июля 1941 г. глубоко в тыл на Урал в г. Свердловск (ныне г. Екатеринбург). Второй эшелон отбыл 20 июля. В 23 вагонах он увозил более 700 000 эрмитажных вещей. Третий эшелон отправить не удалось – началась блокада. Сотрудники стали спускать вниз и размещать в наиболее надёжных местах оставшиеся музейные экспонаты, многотысячные запасные фонды (тяжёлые бронзы, художественную мебель, мрамор). Так толстый слой песка на каменном полу подвала стал солдатским ложем блокадного фарфора. Т.М.Соколова вспоминала: «В подвале нужно было укрыть тысячи предметов. Это дело поручили группе женщин. Каждую вещь мы до половины закапывали в песок. Фарфоровые статуэтки, вазы, канделябры, обеденные, чайные и кофейные сервизы мы старались расставлять не только по размерам, но и по стилям – давала себя знать профессиональная привычка музейщика. Работали недели две. Огляделись перед уходом: экспозиция! Закончили мы работу утром 18 сентября. А вечером 18 сентября вражеский снаряд разорвался у самого Эрмитажа. Взрывная волна вышибла зеркальные окна зала Афины. Сотрудницы музея кинулись к своему фарфору. Щёлкнул выключатель – из песка, как ни в чём не бывало, выглядывали жеманные маркизы и томные кавалеры, пастушки́ и пасту́шки, вазы в пёстрых завитках. Всё было цело: чашки, кофейники, тарелки, супницы, солонки. Казалось, подвал сервирован на тысячу персон».

За время блокады всего в эрмитажных зданиях взорвалось 30 снарядов. На Нюрнбергском процессе, который судил главных военных преступников, директор Эрмитажа И. А. Орбели, выступая в качестве свидетеля, в своей речи подчеркнул: «Преднамеренность артиллерийского обстрела Эрмитажа для меня и для всех моих сотрудников была ясна потому, что повреждения причинены музею не случайным артиллерийским налётом, а последовательно, при тех методических обстрелах города, которые велись на протяжении многих месяцев».

Как музей Эрмитаж не работал, дворцовые подвалы превратились в бомбоубежища. Их населяло 2 тыс. человек. Здесь жили не только сотрудники Эрмитажа и их семьи, но и многие известные деятели искусства и науки. Обессилевшие от голода, холода и болезней, сотрудники музея, бывшие в большинстве людьми преклонного возраста, поддерживали весь Эрмитаж: дежурили на крышах зданий, заколачивали фанерой огромные выбитые окна, убирали снег, мусор. И не прекращали своей научной деятельности и даже устраивали лекции по искусствоведению. Ни один экспонат не был утерян во время войны, и лишь небольшую их часть потребовалось реставрировать. 27 января 1944 г. Ленинград после 900-дневной блокады был освобождён. А 4 ноября 1945 г. был торжественно открыт восстановленный Эрмитаж.

Информация подготовлена И. Н. Овчинниковой, главным библиотекарем отдела литературы по искусству.