Люди всех классов и сословий кормили собой блошиное племя на протяжении многих веков. Эти паразиты умудрились даже стать в свое время объектом эротического культа.

Вот одна из стародавних забав, связанных с блохами. В средние века среди французских аристократов считалось высшим шиком хранить, как сладкое воспоминание, блоху, собственноручно пойманную на теле дамы своего сердца. Держали такую блоху в  прекрасной миниатюрной шкатулочке-клетке, висящей на цепочке на шее. Блоха каждый божий день сосала кровь «счастливого» любовника.

Подобным «сладостным» сувениром, например, обладал французский поэт Жак де Борро, изловивший блоху на знаменитой куртизанке Марион Делорм и воспевший это «трогательное событие» в своих стихах. А английский поэт эпохи Возрождения Джон Донн, вдохновленный блохой, пойманной в подобных же обстоятельствах, сочинил такие «лирические» строки: «Кровь поровну она пила из нас: твоя с моей в ней смешаны сейчас…»

Элегантные дамы 15-18 веков непременно носили в качестве изысканных украшений разные блошиные ловушки. Самой эффективной была блохоловка, сшитая из тонко выделанного меха. Она напоминала по форме какого-либо зверька и прикреплялась к дорогому ювелирному украшению.

Блохи забирались в мех, и вечером их оттуда благополучно вылавливали.

Именно блохи подвигли искусных умельцев заняться удивительным, курьезным и очень модным некогда искусством –  блошиными миниатюрами.

В документах начала 17 века упоминается английский мастер, который умудрился изготовить миниатюрную золотую карету, которую на золотой цепочке тащила блоха.

Другой английский умелец смастерил из слоновой кости «коляску с шестеркой лошадей, с кучером на козлах, в ногах которого лежала собака, с почтарем, с четырьмя пассажирами в коляске и двумя лакеями сзади…»  И весь этот экипаж тоже тащила блоха.

Да, это насекомое, лапки которого гораздо тоньше человеческого волоса, может тащить за собой груз в 700 раз превышающий ее собственный вес.

Упомянем и знаменитого Левшу из одноименной повести Н.С. Лескова, сумевшего блоху подковать.

Вольтер в своих «Диалогах» рассуждал о том, что в блохе есть нечто божественное, потому что она прыгает в высоту в 50 раз выше собственного роста.

Спору нет, у мастеров были золотые руки. Однако в это время Европу одна за другой сотрясали эпидемии чумы, а люди, восхищаясь искусством умельцев и силой блох, играли с опаснейшими паразитами в смертельные игры…  

Все это – прекрасная иллюстрация человеческого неведения тех времен…

От отдельных показов курьезное искусство, связанное с блохами, развилось до настоящих блошиных цирков. Живых блох одевали, как кукол, в крошечные наряды, и они выступали в роли артистов. В Лондоне в 1830-х годах блистал как исполнитель блошиных программ  итальянец Луис Бертолотто, устраивавший свои спектакли под покровительством ее королевского высочества принцессы Августы. В пригласительных билетах он обещал «бал, на котором танцуют дамы-блохи в роскошных туалетах и их партнеры во фраках, а оркестр из двенадцати исполнителей играет на различных инструментах слышимую человеческим ухом музыку». Еще один номер представлял «почтовый дилижанс с кучером, который стегал четверку блошиных гнедых кнутом, и при этом зрители слышали короткие, отрывистые звуки».  Следующим номером программы был Великий Могол с полным гаремом: блохи-наложницы в прозрачных шароварах танцевали восточные танцы. И далее шли прочие достойные внимания почтеннейшей публики цирковые номера.

Позже, в духе времени, выезжали уже не кареты и коляски, а велосипеды, паровозы, автомобили и т.д.

Надо сказать, что дрессировки как таковой в блошиных цирках не было никогда. Секрет успеха заключался в мастерстве и изобретательности постановщика. Требуемые движения блоху заставляли выполнять с помощью всевозможных хитростей. Это были соответствующие связывания, склеивания и другие механические способы.

Зрители продолжали удивляться мастерству миниатюристов и смеяться над проделками блошиных фокусников, акробатов, канатоходцев…

В общем, люди того времени достаточно легкомысленно и бездумно относились к паразитам, представлявшим тогда постоянную и очень серьезную угрозу для них.

Современная эпоха положила конец этой забаве. Последние блошиные цирки, влачившие теперь уже жалкое существование, исчезли в 50-60-е годы 20-го века. Исчезли потому, что человеческая блоха (Pulex irritans), которая только и использовалась в цирковых программах, становилась все более и более редкой, и закупочные цены на нее непомерно возросли. А ведь на каждое представление требовалась уйма блох, покупаемых у самых разных поставщиков. Таким образом, блошиные цирки погубило не отсутствие к ним интереса у публики, а, скорее, экономика их содержания.

В следующей публикации мы расскажем о хранящейся в Британском музее знаменитой коллекции блох Чарльза Ротшильда.

И. Нагибнева, главный библиотекарь Центра чтения (по материалам из фондов Национальной библиотеки).