Трудно поверить, но был в истории России такой период (последние годы царствования Николая I и первые годы царствования Александра II), когда на имя великого критика Виссариона Белинского был наложен негласный суровый запрет. Оно было изъято из обращения. В печати Белинского называли просто «одним из критиков гоголевского периода».

Современники, в том числе и Александр Герцен («Былое и думы»), описывают Белинского как очень застенчивого, нервного человека. Врожденная робость толкала его иногда на абсурдные, нелепые поступки. И в то же время в спорах (очных или на страницах печатных изданий), когда затрагивались вещи принципиальные, Белинский преображался. Из болезненного стеснительного человека он превращался «в исполина, в гладиатора с горящим взором, готового жестко публично «выпороть» каждого, кто по самонадеянности или глупости выступил против дорогих ему принципов». В его болезненном, хилом теле заключена была огромная сила, под влиянием которой формировалось мировоззрение целого поколения (впрочем, даже не одного) писателей и общественных деятелей.  Своим хлёстким слово, вспоминает Герцен, Белинский мог полностью «уничтожить» противника, «растоптать» его, а потом, кашляя кровью,  упасть на кушетку и не проронить больше ни слова за весь вечер…

Подробнее о судьбе «неистового Виссариона» читайте в нашей публикации.

Материал подготовила главный библиотекарь Центра чтения Нагибнева И.Н.