Женщина в политике? Для ислама понятие весьма условное. Она, конечно, может возглавить городской общественный комитет. Или — при попутном ветре — стать помощником местного депутата. А в большую политику путь женщине, как правило, заказан. Тем удивительнее в свете этих фактов предстает перед нами фигура Беназир Бхутто – премьер-министра Исламской республики Пакистан в 1988–1990 и 1993–1996 гг., первой в новейшей истории женщины – главы правительства в стране с преимущественно мусульманским населением.

Ее часто называли «железной леди Востока», а также отмечали в ней тонкое политическое чутье, умение маневрировать и внушать доверие. Входила в международную Книгу рекордов Гиннесса как самый популярный политик 1995 года.

Мир восхищался Бхутто – ее называли самым красивым политическим деятелем XX века, сравнивали с Клеопатрой и Семирамидой, с ней связывали надежды на демократизацию Пакистана. Мусульманки-феминистки мечтали, что примеру Беназир последуют и другие женщины Востока, способные потеснить мужчин с политического олимпа.

Она была настоящей дочерью востока: загадочной красавицей, иконой стиля, но в то же время жестким политиком, чьей храбрости и решительности позавидовал бы иной мужчина.

Бхутто Б. Дочь Востока. Автобиография / Беназир Бхутто. – Санкт-Петербург, 2009. – 527 с. – (Серия «Действующие лица»).

«В то же время меня одолевали сомнения, найдется ли вообще мужчина, который в качестве моего мужа сможет вытерпеть мой образ жизни. Какой муж примет как должное, что мое время не принадлежит мне, а следовательно, и ему? Существует ли вообще на свете мужчина, способный достаточно отрешиться от традиций, чтобы примириться с фактом, что жизнь моя и мое время в первую очередь принадлежат народу Пакистана, а не ему?

Но, с другой стороны, спорила я сама с собой, незамужний статус одновременно и подрывает мои позиции как внутри страны, так и за границей.

Асиф Зардари. Асиф Зардари. Асиф Зардари. Прошло два года с момента предложения, но ни он, ни семья его от замысла своего не отказались». С. 428-429.

«Меня мучили противоречивые чувства… На Востоке религиозные и семейные соображения всегда берут верх над личными. И еще одно обстоятельство личного плана… В моем положении лидера главной оппозиционной партии страны я не смогу позволить себе такого скандала, как разрыв после помолвки или, тем более, развод. Я должна была принять решение, обязывающее меня на весь остаток жизни. Решение жить или не жить с человеком, которого я лишь три дня назад впервые встретила в присутствии представителей наших семейств.

Через семь дней после первой встречи с Асифом мы обручились.

…Конечно, наше тогдашнее чувство нельзя всерьез назвать любовью, но мать уверяла, что настоящая любовь обязательно придет. Однако у нас обоих сложилась уверенность, что мы принимаем друг друга в качестве супругов полностью и на всю жизнь. И я понимала, что эта связь прочнее, чем узы любви. Мы вступали в брак без всяких предвзятых мнений, без повышенных ожиданий чего-то чудесного друг от друга, лишь согласно доброй воле и взаимному уважению. В браке по любви, как я понимала и понимаю, от партнера ожидают чего-то нереального, и это может привести к разочарованию. К тому же любовь может умереть, а наша любовь могла лишь расти». С. 434-435.

Суворова А. Беназир Бхутто : портрет в двух ракурсах / А. Суворова. – Москва, 2013. – 223 с. : ил.

«В октябре 1993 года были проведены досрочные выборы, на которых победу одержала Пакистанская народная партия. Бхутто получила второй шанс сформировать правительство.

На этот раз она спешила восстановить социальные программы. Предметом ее гордости были 48 тысяч новых школ, открытых в годы ее руководства, 100 тысяч женщин, прошедших специальную подготовку и занятых в сфере здравоохранения и планирования семьи, и рекордные 20 миллиардов долларов иностранных инвестиций, привлеченные в страну ее правительством.

Несмотря на либеральную гендерную политику, Бхутто не поддерживала феминизм, в частности, отрицала право женщины на аборт.

В Пакистане оценка деятельности Бхутто во время второго премьерского срока была весьма противоречивой: не зря журналисты дали ей два неоднозначных прозвища – «Железная леди Пакистана» (в подражание Маргарет Тэтчер) и «Черная роза» (кстати, на Западе это одна из эмблем анархизма). Неизвестно, нравились ли Беназир эти прозвища. Судя по названию ее автобиографии, она предпочитала называть себя «Дочерью Востока» – по аналогии с «Дочерью Индии» Индирой Ганди, или «Дочерью судьбы», вероятно, потому что судьбу, как и родителей, не выбирают». С. 137-139.

Густерин П. Тайны семейства Бхутто / П. Густерин // Азия и Африка сегодня. – 2008. – № 5. – С. 73-74.

«Оба срока, которые Бхутто провела на посту премьер-министра, заметную и крайне противоречивую роль в политике играл ее муж. Пакистанские власти неоднократно обвиняли Зардари в хищении огромных денежных средств из государственной казны. Утверждалось, что деньги были втайне переведены на счета в европейские банки. Многие наблюдатели отмечали, что падение популярности Бхутто было напрямую связано с обвинениями в адрес ее мужа. За 10 лет против Зардари было заведено около 20 уголовных дел, но ни одно из обвинений не было доказано в суде. Тем не менее, в общей сложности он провел под стражей около восьми лет. В 2004 году Зардари был освобожден под залог за недоказанностью обвинений.

Бхутто также решительно отвергала выдвигавшиеся против нее обвинения в коррупции, которые, по ее словам, носили политическую подоплеку. Всего до амнистии в октябре 2007 года в Пакистане против нее были возбуждены пять уголовных дел по обвинению в коррупции, но ни по одному из них она не была осуждена». С. 74.

Суворова А. Столкновение цивилизаций или их примирение? Бхутто против Хантингтона / А. Суворова // Восток: Афро-азиатские общества: история и современность. – 2013. – № 6. – С. 72-78.

«Переходя к теме «войны с террором», Бхутто подчеркивает, что эта война отражает конфликт между умеренными и радикальными силами внутри мусульманского мира, а не столкновение между исламом и западом. Этой теме Бхутто посвятила много статей, интервью и публичных выступлений. Она неоднократно заявляла, что демократические государства не могут выступать спонсорами терроризма, и потому дальнейшее развитие демократии способно устранить источник поддержки террористов в исламском мире.

Какой смысл Бхутто вкладывала в свой девиз «Демократия – это лучшая месть»? Очевидно, она имела в виду, что демократия не только созидает – строит, например, гражданское общество, но и уничтожает основные общественные пороки: автократию и диктатуру, экстремизм и религиозный фанатизм, бесправие и дискриминацию». С. 76.

Суворова А. Беназир Бхутто: последние дни / Суворова А // Азия и Африка сегодня. – 2010. – № 11. – С. 52-56.

«Пренебрегая опасностью, 18 октября 2007 года Беназир Бхутто вернулась на родину после 8 лет ссылки. Своей радости в аэропорту Карачи она не скрывала: «Я глубоко взволнована. Я мечтала об этом дне столько лет… Я считала часы, минуты, секунды до того момента, когда смогу увидеть эту траву, это небо… Меня переполняют чувства».

Вдоль дорог, по которым ехал кортеж экс-премьера, выстроились десятки тысяч людей. Они приветствовали ее радостными криками, махали ей руками, смеялись и плакали. Но на одной из улиц перед сопровождениями Бхутто прогремело два взрыва. Последний был очень мощным – погибли более 130 человек. Около 500 были ранены. Это была генеральная репетиция убийства.

27 декабря Бхутто выступала на митинге в Равалпинди, городе, с которым были связаны самые мрачные воспоминания ее жизни – здесь в 1979 году был казнен ее отец. Когда митинг закончился, Беназир собралась уезжать и села в бронированный автомобиль, но в последний момент поднялась из люка машины, чтобы на прощание помахать сторонникам. Тут раздались выстрелы». С. С. 53-54.

«… До сих пор не ясно, как умерла Бхутто, а ответ на главный вопрос о том, кто ее убил, тем более остался предметом догадок, слухов и спекуляций». С. 56.

Материал подготовила Миниахметова Л. И., ведущий библиотекарь отдела социально-экономической литературы