… Да, затихнут лютые сраженья,

Мирный гул расплещется кругом,

Соловей, тогда в саду весеннем

О победе нашей мы споём.

На желанный праздник отовсюду

Созовём знакомых и друзей,

И польётся в честь счастливых буден

Торжество симфонии твоей.

                                  Макс Майн «Соловей»

Заметка «Перехитрил немецкого снайпера» А. Скобликова из газеты «Фронтовик» от 20 мая 1945 года рассказала об одном боевом эпизоде, героем которого был сержант Максим Степанов. «За баррикадой в развалинах огромного дома засел немецкий снайпер. Он держал под огнём перекрёсток и мешал продвигаться вперёд. Гитлеровец вёл себя осторожно, и наблюдателям не удалось его обнаружить. Тогда гвардии сержант Максим Степанов решил выманить немца. Он взял автомат, надел на голову каску, задворками и подвалами пробрался к баррикаде. Фриц заметил гвардейца и сделал несколько выстрелов. Степанов мгновенно упал и подполз к стене баррикады. Здесь он был неуязвим. Сержант знал, что снайпер его подстерегает. Между домом и баррикадой был метровый проход, к которому Степанов незаметно приблизился. Здесь он лёг на землю, снял каску и надел её на камень. Чтобы создать видимость ползущего бойца, он медленно стал передвигать камень. Фриц высунул голову, а затем показался до пояса. Гвардеец только этого и ждал. Меткой очередью он сразил гитлеровца».

Ныне этого смекалистого красноармейца мы знаем как народного поэта Марийской АССР Макса Майна. Его боевой путь был трудным и долгим. Макс Майн дошёл до Берлина, участвовал в его штурме и среди других солдат-победителей оставил на стенах Рейхстага свою надпись. За мужество, проявленное в годы войны, Максим Степанович был награждён орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». В статье «Мой автограф на Рейхстаге», напечатанной в газете «Молодой коммунист» за 23 февраля 1984 года, он вспоминал о своём фронтовом пути:

«…Я начал воевать в марте 1942 года. Сначала на холмистых равнинах Орловщины, затем стал участником грандиозной Орловско-Kypской битвы. Помню бои на Украине и в Белоруссии. Под боевыми знамёнами 52-й гвардейской рижской ордена Ленина, ордена Cуворова II степени и ордена Кутузова стрелковой дивизии освобождал Прибалтику, столицу Польши Варшаву. С этой дивизией дошёл до Берлина.

Великая битва за Берлин началась 16 апреля 1945 года. На рассвете загрохотали тысячи наших орудий. После мощной артиллерийской подготовки гвардейцы ринулись на вражеские укрепления. Каждый город, каждый населённый пункт на пути к Берлину был превращён фашистами в крепость. Но продвижение советских войск теперь уже ничего не могло остановить. Сметая с пути все преграды, наши части и соединения продвигались вперёд.

И вот мы ворвались в Берлин. Там и тут – груды камней, развалины домов. Всё это окутано пылью, дымом. Но враг не сдаётся. Он по-прежнему оказывает упорное сопротивление. Гитлер для защиты своей столицы сконцентрировал огромное количество войск. И потому бои шли за каждое здание, за каждую улицу, за каждую площадь.

Впереди наших подразделений стоял большой каменный дом. Враг, скрываясь за его развалинами, беспощадно осыпал нас градом свинца. Тогда наш командир приказал пробираться к этому дому небольшими группами. Одна из них сумела обойти засевших гитлеровцев и нанести внезапный удар. Многие фашисты в тех развалинах нашли себе могилу, а остальным пришлось отойти вглубь города.

Утром 22 апреля получили приказ освободить один из кварталов. И снова фашисты оказывают ожесточённое сопротивление: они открыли такой огонь, что и головы не поднять. Тогда и нам на помощь подоспело артиллерийское подразделение старшего лейтенанта Дубовицкого. С их поддержкой мы врываемся в дом. И так несколько дней подряд – жестокие уличные бои. Мы потеряли боевых товарищей, технику. Но через наши боевые порядки стали развивать наступление свежие советские части. А мы по-прежнему продолжали вести уличные бои и, очищая дом за домом, продвигались к центру фашистского логова – Рейхстагу. Наш командир взвода создал несколько групп. К нам примкнули и оставшиеся в живых бойцы другого подразделения. В самый разгар боя младший лейтенант приказал:

– Сержант! Надо над этим домом водрузить красный флаг. Подбери несколько бойцов и действуй! Мы вас поддержим артиллерией.

Я остановил свой выбор на нескольких бойцах. Слышу: подразделение усилило обстрел дома. Пора. Перебегая от дома к дому, добрались до серой громады и ворвались в нижний этаж большого здания. В ход пошли гранаты и автоматы. Очистив от фашистских вояк первый этаж, мы стали подниматься всё выше и выше. И вот мы уже на чердаке. Завязался бой с превосходящими нас силами противника, но враг не устоял. Мы водрузили над зданием красный флаг. Красное полотнище сразу заметили наступавшие бойцы. Мы услышали громовое «УРА!» и, спустившись вниз, кинулись навстречу своим, атакующим дом. Вскоре всё это большое здание было очищено от засевших в нём фашистов.

Бои шли не только на улицах города, но и в берлинском метро, в развалинах. Как-то мы ворвались в один из подвалов. И вдруг слышим русскую речь. Что это могло значить? Прижавшись к стене подвала, стояли несколько русских девушек. Увидев нас, они бросились навстречу с радостным криком: «Наши, наши!..».

Наши войска всё ближе и ближе подходили к Рейхстагу. Уже 1-го мая стало очевидным, что враг задыхается. Многие дома по нескольку раз переходили из рук в руки.

Настало утро второго мая. «Берлину капут!» – вдруг слышу я ещё спросонья. А на улицах – шум. Бойцы обнимаются, целуются... Оказывается, ещё ночью комендант берлинского гарнизона Вейдлинг подписал приказ о капитуляции. Однако фашистские солдаты и офицеры не сдавали оружия. Только тогда, когда прибыл к ним офицер в майорских погонах, вероятно представитель коменданта, они начали складывать оружие. Вскоре перед нами предстал строй сдавшихся в плен немецких солдат и офицеров. Я смотрел на них и думал: вот они, гитлеровские молодчики, кричавшие когда-то о победе над Россией. Нет, не суждено было сбыться их сумасбродным    планам. Победа оказалась на нашей стороне.

По улице фашистской столицы мы конвоируем пленных солдат и офицеров. Куда же девалась их былая спесь? Они даже не осмеливаются оглянуться по сторонам, поднять глаза от земли. Словно воры плетутся по улицам своей же столицы.

Мы ведём их, а на тротуарах стоят группки берлинцев, которые, то проклиная, то вытирая слезы на глазах, смотрят на вчерашних вояк.

У Бранденбургских ворот, где находится пункт приёма немецких военнопленных, я сдал их под расписку, и мы возвратились в свою часть.

А утром третьего мая мы попросили командование, чтобы разрешили нам посмотреть Рейхстаг – гнездо германского фашизма. Над его куполом уже развевалось Красное знамя.

На стенах Рейхстага появились многочисленные надписи. Вот некоторые из них: «Мы из Калуги!», «Была в Берлине Галя Джашис из Тбилиси», «Я добрался до Берлина», «Привет, Родина». К ним добавилась и моя надпись: «Йошкар-Ола – Берлин. Мариец Степанов»…».

Материал подготовили сотрудники отдела национальной краеведческой литературы и библиографии А. Н. Булыгина и Е. Г. Петрова