135 лет со дня рождения

Якманов Василий Тихонович

(1882 – 1938)

Религиозный деятель

Среди марийских общественных деятелей 1920 - первой половины 1930-х годов большой популярностью и известностью пользовался Василий Тихонович Якманов. Его образ был окружен ореолом борца с самодержавным строем и его жертвы.

Он родился в 1882 году в селе Упша современного Оршанского района, происходил из семьи членов марийской религиозной секты «Кугу сорта» («Большая свеча»). Эта секта выступала против насаждения официального православия, стремилась укрепить в реформированном виде древне-марийскую религию, сохранить духовные основы национальной жизни. Это вызывало преследования со стороны властей, что, в свою очередь, укрепляло стойкость и бунтарский дух кугусортинцев.

В 11-летнем возрасте Василий был вынужден расстаться с отцом, отправленным вместе с другими родными в сибирскую ссылку. Мальчик рос у бабушки. Его характер формировался в обстановке постоянных преследований, издевательств, но в окружении людей стойких, убежденных, не покорявшихся насилию. Это привело его в 1905 году в революционный кружок. В 1906 году Якманов был арестован, шесть месяцев просидел в тюрьме и приговорен к высылке с правом «выбрать место ссылки». Он выбрал город Царевококшайск. После окончания срока высылки, осенью1910 года Якманов вернулся в родное село, но вскоре оттуда скрылся.

Оказался беглый кугусортинец в Финляндии, около года прожил у профессора Юрье Вихмана, помогал ему в обработке этнографических и фольклорных материалов о марийцах. Оттуда перебрался в Венгрию, где сотрудничал с другим крупным ученым, изучавшим быт и язык марийцев — профессором Эденом Беке. Когда он вернулся в Россию — установить трудно. Но 1917 год застал его уже в Уфе. Там он активно включился в общественную деятельность, писал революционные стихи и песни, в 1919 году вступил в Коммунистическую партию.

В начале 20-х годов В.Т. Якманов поселился в Краснококшайске, перевез сюда из деревни свой дом, обустроился.

Человек беспокойного характера, прямолинейный в своих суждениях и отношениях с окружающими и особенно с начальством, В.Т. Якманов часто вступал в конфликт с властями, не раз исключался из партии. При этом одна из формулировок при исключении была такая: «За неоднократные выступления на широких собраниях в непартийных организациях и при случайной публике с непроверенными обвинениями ответственных работников-коммунистов, нетактичные выступления среди крестьянства, в особенности интеллигенции, подыгрывание в своих выступлениях под настроение кулачествующих элементов». Но Центральная Контрольная Комиссия восстанавливала его в партийных рядах.

Окончательно испортив отношения с партийными руководителями в Йошкар-Оле, В.Т. Якманов переехал в Москву. Там он добился персональной пенсии, но «по состоянию здоровья» выбыл из ВКП(б).

В московской квартире Василия Тихоновича всегда было многолюдно. К нему постоянно наведывались земляки, приезжавшие в столицу, часто приходили московские студенты-марийцы. И это вскоре сыграло роковую роль в его судьбе.

Трагедия 1937-го не миновала Якманова.

Судьба его определялась в самых высоких инстанциях, о чем свидетельствует ордер на арест, выписанный 19 апреля 1937 года: «Выдан сотруднику Главного управления ГБ НКВД Клецко на производство ареста и обыска Якманова Василия Тихоновича...

Зам. наркома внутренних дел СССР комиссар государственной безопасности 1-го ранга Фриновский».

Следующим днем – 20 апреля — обозначена анкета, заполненная собственноручно арестованным и подписанная им: «Припадочный Якманов».

Сразу же после ареста Якманова переправили в Горький, где собирали «руководящее ядро марийской контрреволюционной буржуазно-националистической организации».

В деле имеется протокол допроса В.Т. Якманова:

«Вопрос: Вы возглавляли московскую контрреволюционную националистическую троцкистскую группу, в которую входили Вы, Бутенин, Романов и др. У Вас в квартире происходили контрреволюционные организационные собрания из членов группы московских националистов, признаете ли это?

Ответ: В том, что я состоял в контрреволюционной националистической группе, виновным себя не признаю и это отрицаю. Действительно, ко мне на квартиру приходили марийцы Ямбос, Васильев, Мухин Вл. Ал. и др., фамилии которых сейчас не помню.

Вопрос: Когда Вы ездили в Финляндию? И кого там знаете из политических деятелей, поддерживаете ли с ними связь?

Ответ: В Финляндии проживал до революции в 1911 году, имел знакомство с профессорами Голденберг (правильно — Голмберг) Уно и Вихманом, связи с ними не имею...

Вопрос: Когда к Вам приезжал Воробьев и какие Вы ему дали установки по контрреволюционной работе?

Ответ: Воробьев действительно у меня был в 1932 году... Никаких контрреволюционных установок о проведении контрреволюционной националистической работы я не давал, по слухам я знал, что Воробьев является эсером и контрреволюционно настроенным человеком.

Вопрос: Признаете ли себя в контрреволюционной националистической деятельности виновным?

Ответ: Виновным себя в контрреволюционной националистической работе не признаю».

Упоминаемый Иван Павлович Воробьев, крестьянин из села Красный Яр Звениговского района, 16 февраля 1937 года показывал:

«Подпольную националистическую работу начал вести с 1929 года. Для меня как состоявшего ранее в партии социал-революционеров, программа ВКП(б) была безусловно чужда... Поэтому я исходил из того, что единственно правильной политикой для крестьянства является путь развития индивидуального хозяйства. В 1930 году я познакомился с Якмановым, у нас оказались одинаковые взгляды. Якманов говорил: будет война, она приведет к смене власти в СССР, тогда и для марийцев крестьян изменится жизнь».

28 мая следователь устроил очную ставку Якманова с Воробьевым, который вновь подтвердил свои показания. Протокол очной ставки заканчивается словами: «Якманов отрицает установки».

Через несколько дней следователь предъявил В.Т. Якманову выписку из показаний Т. Ямбоса от 20 февраля:

«Вопрос: Известно, что организация имела связь с зарубежными государствами. Дайте показания по этому вопросу.

Ответ: О связях организации с заграницей мне ничего не известно. Могу представить в распоряжение следствия такой факт, когда Якманов В.Т. восхвалял финскую культуру. Якманов говорил, что нам, марийцам, многому нужно учиться у финнов». В протоколе очной ставки, во время которой Ямбос повторил свои показания, записано: «Якманов отрицает контрреволюционный смысл разговоров».

31 июля В.Т. Якманову было объявлено об окончании следствия. А 28 октября 1937 года Горьковское управление НКВД по ходатайству начальника Марийского управления НКВД Карачарова приняло решение следственное дело № 8709 и всех проходивших по нему 27 человек (в том числе В.Т Якманова) переправить в Йошкар-Олу.

Из обвинительного заключения (без даты):

«В конце 1936 года на территории Марийской АССР вскрыта и ликвидирована контрреволюционная националистическая, бухаринско- троцкистская, террористически-диверсионная организация, связанная с ответвлениями в национальных республиках Чувашии, Мордовии, Удмуртии, Коми, Карелии, ставившая своей целью объединение всех угро-финских народностей, населяющих СССР, свержение Советской власти на территории этих республик и образование буржуазно-демократического государства...

Произведенным расследованием установлено, что одним из членов руководящего ядра этой организации является Якманов Василий Тихонович.

Обвиняется:

... в преступлениях, предусмотренных ст. 17, 58-п 8 и 11 УК. РСФСР.

Виновным себя не признал, но достаточно изобличается показаниями Ямбоса, Воробьева, Евсеева, Ягодарова и др.

На основании вышеизложенного Якманов В Т. подлежит суду Военной коллегии Верховного суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года».

Документы на уничтожение «врагов народа» заготавливались загодя, даты, какие нужны, вписывались туда потом. В данном же случае этого не пришлось делать.

«Акт.

1938 г. 8 февраля. Ответственный дежурный УГБ МАССР Болонин, комендант Цветков, вахтер спецкорпуса Ершов, врач Дудин составили акт в том, что в камере 16 обнаружили повесившимся на простыне, привязанной за решетку окна, арестованный Якманов Василий Тихонович» (так по тексту)

Приложена справка врача Дудина от того же 8 февраля, что у Якманова «были припадки с потерей сознания» и «смерть наступила от удушия».

Так обреченный человек ускорил свою смерть, не дожидаясь расправы палачей. И его списали.

«Постановление

... Дело № 8709 по обвинению Якманова Василия Тихоновича дальнейшим следствием прекратить и сдать в архив при УТБ НКВД Марийской АССР».

Остальных, проходивших по этому делу, Военная коллегия Верховного суда СССР судила на выездном заседании в Казани 10—11 мая 1938 года и приговорила к расстрелу.

Такая же участь была уготована и Якманову. 5 апреля на имя Карачарова пришла депеша из Москвы с грифом «Совершенно секретно»: «Направляю утвержденный 5/ Ш-38 г. список лиц по Марийской АССР, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР: по первой категории (т. е. к расстрелу — К. С.) 18 человек...». Это был ставший недавно известным один из сотен Сталинских расстрельных списков, утвержденный лично «великим вождем» и его подручными. В этом списке значилась и фамилия В.Т. Якманова. Это значит, что смертный приговор в кабинете Сталина был подписан в отношении уже мертвого человека.

В заключительной карточке дела № 8709 под номером первым значится В.А. Мухин, последним — В.Т. Якманов с последовавшей припиской: «покончил самоубийством».

Такова трагическая судьба одного из первых общественных деятелей марийского народа, вышедших строить новую жизнь и окончивших свой жизненный путь в сталинских застенках.

Так обреченный человек ускорил свою смерть, не дожидаясь расправы палачей. И его списали.

«Постановление

... Дело № 8709 по обвинению Якманова Василия Тихоновича дальнейшим следствием прекратить и сдать в архив при УТБ НКВД Марийской АССР».

Остальных, проходивших по этому делу, Военная коллегия Верховного суда СССР судила на выездном заседании в Казани 10—11 мая 1938 года и приговорила к расстрелу.

Такая же участь была уготована и Якманову. 5 апреля на имя Карачарова пришла депеша из Москвы с грифом «Совершенно секретно»: «Направляю утвержденный 5/ Ш-38 г. список лиц по Марийской АССР, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР: по первой категории (т. е. к расстрелу) 18 человек...». Это был ставший недавно известным один из сотен Сталинских расстрельных списков, утвержденный лично «великим вождем» и его подручными. В этом списке значилась и фамилия В.Т. Якманова. Это значит, что смертный приговор в кабинете Сталина был подписан в отношении уже мертвого человека.

В заключительной карточке дела № 8709 под номером первым значится В.А. Мухин, последним — В.Т. Якманов с последовавшей припиской: «покончил самоубийством».

Такова трагическая судьба одного из первых общественных деятелей марийского народа, вышедших строить новую жизнь и окончивших свой жизненый путь в сталинских застенках.

Литература:

 Отсвет большой свечи // Сануков К. Н. Наши земляки: пути и судьбы / Ксенофонт Сануков. Йошкар-Ола, 2011. – С. 234-239.