165 лет со дня рождения. Мошков Валентин Александрович (1852 – 1922)

Автор этнографического очерка «Город Царевококшайск»

Имя генерала Валентина Александровича Мошкова, действительного члена Русского Географического общества, координатора Общества археологии, истории и этнографии при императорском Казанском университете, не вошло в современные энциклопедические словари и справочники, хотя он оставил немалое творческое наследие, известное лишь узкому кругу местных краеведов и этнографов.

Назовем наиболее значительные труды Мошкова, изданные в разное время: «Материалы по изучению гагаузского наречия тюркского языка», «Скифы и их соплеменники фракийцы», «Пермяцко-карельские параллели», «Материалы для характеристики музыкального творчества инородцев Волго-Камского края», «Гагаузы Бендерского уезда», «Этнографические очерки и материалы», «Черемисская секта «Кугу сорта», «Город Царевококшайск»... Последняя работа, особо известная среди краеведов,- приложение к журналу «Нива» (январь - апрель 1901 г.), представляет собой этнографический путевой очерк. Возможно, многие читатели знакомы с фрагментами этой работы В. А. Мошкова, опубликованными в 1970 году в книге «Живой камень».

Особое место в научном наследии Мошкова занимает изданное в 1907-1910 годах в Варшаве двухтомное фундаментальное исследование «Новая теория происхождения человека и его вырождения, составленная по данным зоологии, геологии, археологии, антропологии, этнографии, истории и статистики» (Т. 1. Происхождение человека. - Варшава, 1967; Т. 2. Механика вырождения. 1912 год - начало «железного века». - Варшава , 1910).

Это исследование - настоящая книга судеб нашего отечества, ибо в ней Мошков - «Российский основной ход российской истории до 2062 года...

Из путевых заметок В. Мошкова о г. Царевококшайске

1901г.

Когда оставалось уже не более 5 верст до Царевококшайска, я увидел в лесу первую черемисскую деревушку и встретил первых пешеходов черемис, мужчин и женщин, с берестяными ранцами на спине…

Вскоре лес начал редеть, и мы сразу очутились на огромном засеянном поле, конца которого не было видно. Слава богу, кончился наш мучительный и тоскливый путь. До города оставалось всего 4 версты. Кончился и зыбучий песок, который не прекращался почти до самого Кокшайска. Дорога вдруг стала тверда, как камень, потому что пошла по глинистой почве, крепко высохшей и пылившей, так как вчерашний дождь прошел здесь мимо. Направо и налево, в стороне от дороги, показались деревни, окруженные со всех сторон хлебными полями. Ямщик только успевал сообщать их названия: «Вот это Сидорово — русская деревня, а это Большое Чигашево — черемисская, это Пахомово — русская, а это Чагайдарово — черемисская и т.д.»

• А это большая дорога куда идет?
• Это у нас город тут такой есть — Шанчин.
• Какой же такой Шанчин? - недоумевал я.
• Может и не слыхали, потому что так он называется у нас попростому, а по-вашему, по-ученому, он будет вроде как Шанчурск.

- Может быть, Царевосанчурск? - догадывался я.

-Вот, вот, именно Царевосанчурск, а по-нашему просто Шанчин.

• А где же Царев? Что же мы его не видим?
• Он уже совсем близко отсюда, только с этого места не видно, -потому что он в яме стоит.

Было уже около семи часов утра.

Откуда-то раздался звон колокола.

• Это звонят в городе, в девичьем монастыре, заметил наш возница.- Ну, теперь сейчас и город покажется.

Действительно, когда нам осталось проехать ровно одну версту, показался и город. Среди темно-серой массы деревянных домов и домиков выделялись четыре беленькие городские церкви с их главами, куполами и колокольнями, ярко освещенные утренним солнцем. Но прежде чем въехать на улицы города, мы должны были проследовать через ворота двух заборов из жердей, которыми, как двумя стенами, окружен весь город. Ворота первой из них были отворены настежь, а второй - были заперты. Когда мы к ним подъехали, какой-то мальчуган в красной рубашке без шапки, босой, торжественно отворил перед нами ворота и закричал: «Давай гостинец». Оказалось, что это своего рода рогаточный сбор, отбираемый от всех въезжающих в столицу Черемисляндии.

Проехав вторые ворота, мы, прежде всего, увидели налево от дороги группу новеньких, свежее покрашенных деревянных одноэтажных домиков, окруженных забором, это - вновь построенная городская больница. Еще несколько поворотов колеса, и потянулась улица города. Черная земля была изрезана глубокими колеями по всевозможным направлениям. Тротуары заменялись деревянными мостками. Направо, при самом въезде, строилось какое-то каменное двухэтажное здание. По его довольно изящному виду я заключил, что, если это не дом частного лица, то непременно училище. «Это будет новый арестный дом для тех, кого мировой присудит к высидке,» - пояснил мне ямщик.

- Плох же ваш народ, — пошутил я, — если для ваших арестантов строят такой большой дом. Верно, у вас воров много завелось?

- Нет, в. б., народ у нас хороший, смирный народ, а только бедность у нас большая. Летом еще человек кое-как мается, а зимой норовит, как бы на казенные хлеба попасть. Другому есть нечего, и им нарочно что-нибудь выкинет. Мировой его на высидку, а он и рад радешенек. Так вот для таких-то арестантов нам много места нужно: в старом дому уж не помещаются. А то народ у нас смирный, хороший народ, - нечего бога гневить.

При въезде на улицу, мы увидели, прежде всего, двух и трехоконные избушки, почти деревенского типа, а затем уже потянулись пяти и шестиоконные одноэтажные домики, обшитые тесом, и с тесовыми крышами. Любопытно, что почти на каждом из них была какая-нибудь вывеска. На одном «Сапожных дел мастер», на другом «Мужской и женский портной», на третьем «Продажа швейных машин системы Зингера» и т. д. Некоторые из этих домиков были богато отделаны деревянной резьбой в русском стиле, но крашенных было очень мало: очевидно, краска здесь не в моде или считается излишней роскошью. Вот потянулась кирпичная стена девичьего монастыря, за которой видны были невысокая белая каменная церковь, несколько небольших каменных домиков и много зелени. Еще один поворот направо, и мы очутились самой главной и самой длинной улице города, Вознесенской, на которую выходили три лучшие городские церкви: Троицкая, Соборная и Вознесенская и несколько лучших в городе каменных зданий; дом купчихи Кореповой, городское училище и полицейское управление. Эта же улица пересекла и сердце Царевококшайска — базарную площадь.

Разбитый и жалобно дребезжащий колокол на колокольне Вознесенской церкви пробил ровно 7 час., когда я, усталый, с разбитыми боками и не спавший всю ночь, добрался, наконец, до «тихого пристанища», где можно было выспаться и отдохнуть...

К Мошков. Ежемесячные литературные приложения журналу «Нива». Спб., 1901. С. 550-552.

Литература:

Исследователи этнографии и археологии Чувашии: биобиблиогр. слов. / Сост. П.П. Фокин. – Чебоксары, 2004. – С. 181-182.