КНИЖНЫЙ ВЕРНИСАЖ: Савва Бродский

Отдел литературы по искусству приглашает познакомиться с наиболее интересными изданиями по разным видам искусства.

Савва Бродский. – Москва : Изобразительное искусство, 1988г. – 176с.: ил.

В 1960-х годах на страницах газет и журналов разгорелась дискуссия о том, быть или не быть книжной иллюстрации. В то время многие полагали, что в книге не должно быть «излишеств», что книжная иллюстрация (за исключением детской) устарела, отжила свой век. Культурный уровень читателя вырос, и он не нуждается в подсказках. Как и во всех подобных спорах, лучшим судьёй оказалось время. Искусство книжной иллюстрации не исчезло и привлекло к себе по-настоящему талантливых художников. Среди этих художников был и график Савва Григорьевич Бродский (1923-1982). Его путь в книжную графику не был стандартным. Он учился в архитектурном институте. Закончив учёбу, многие годы проектировал и строил здания театров и музеев. Опыт архитектора повлиял на работу Бродского в книжной графике, так как он считал, что эти виды искусства подчиняются одним и тем же законам.

Первым крупным успехом на этом поприще, стало оформленное им собрание сочинений С. Цвейга (1962 г.). В иллюстрациях к «Марии Стюарт» художник сосредоточил внимание на романтической линии повествования, на сложных перипетиях судьбы героини, сделавших её одним из самых популярным исторических персонажей в литературе, театре и кино. Количество иллюстраций в этом издании было строго ограничено. Поэтому художник совместил на одном листе эпизоды повествования, происходящие в разное время. Например, в одной из композиций мы видим взрыв дома, где находится муж Марии – Дарнлей, и одновременно - королеву, приникшую к своему новому фавориту Босуэллу. Лучший лист серии посвящён заточению Марии в Шотландском замке Лохливен. Здесь соединились реальность и воображаемый мир, настоящее и будущее. Мария Стюарт сидит за столом перед ярко полыхающей свечой. Чуть дальше фигура Босуэлла. Их навсегда разлучили шотландские лорды, но он по-прежнему занимает все её мысли. На заднем плане – расположенный на острове замок, к которому плывёт лодка, быть может, несущая королеве освобождение.

Самый смелый и грандиозный замысел художника – иллюстрации к «Дон Кихоту». Рисовать героев Сервантеса Бродский начал ещё школьником. Сначала он увлекался образами, созданными французским художником Гюставом Доре, потом начал читать. Мальчику было жаль этого нелепого долговязого человека с чистой и благородной душой. Став зрелым мастером, Бродский создал серию из 41 иллюстрации к этому произведению. Он работал над ней на протяжении нескольких лет, сделав тысячи набросков, сотни эскизов. Образы Дон Кихота и Санчо Пансы на его иллюстрациях, похожи на маски, воплощающие определённые человеческие качества. Сосредоточенный, суровый, аскетичный Дон Кихот – олицетворение бескорыстного служения избранному идеалу, самоотверженной преданности мечте. Его фигура словно слилась с рыцарскими латами, а духовная энергия сконцентрирована в глазах, насторожённых, внимательных, добрых. Неуёмная жизненная сила – главная черта Санчо Пансы. Сюжетные коллизии романа трактуются Бродским в философском плане. Странствия Дон Кихота – это символический крестовый поход против прагматизма, бездуховности и равнодушия, царящих в окружающем его мире.

В 1975-1979 гг. Бродский создал иллюстрации к трагедиям В. Шекспира «Гамлет» и «Ромео и Джульетта». В композициях к этим произведениям, художник отдал предпочтение не законам книжного искусства, а правилам сцены, и признавал, что в работе над этой книгой он чувствовал себя режиссёром. Количество иллюстраций равно числу актов. Содержание каждого из них представлено на огромных распашных разворотах, где соединены разновременные эпизоды.

В иллюстрациях к «Гамлету» тёмный колорит листов, лишь изредка озаряемый вспышками багряно-красного цвета, подчёркивает удушливую атмосферу предательства, интриг, измен, взаимных подозрений при королевском дворе.

Иллюстрируя «Ромео и Джульетту» Бродский исходил из того, что эта пьеса представлялась ему на редкость симметричной: две семьи, двое возлюбленных, два наперсника, две страсти, две смерти в финале. В графическом отображении он попытался передать эту симметрию.

На протяжении всего творческого пути художника увлекала работа над иллюстрациями к произведениям классиков мировой литературы. Он создал графические серии к произведениям Грина, Гюго, Флобера, Роллана, Ги де Мопассана, Ибсена, Гоголя и др. Самобытное творчество художника заставляет читающую публику внимательнее относиться к тексту произведения, возвращаться к прочитанному, чтобы открыть в знакомой книге незамеченные образные грани. Возможно, это и есть одна из важнейших задач книжной иллюстрации.